Магда — это танго, яростное и страстное. Которое может окончится бурным сексом, а может и тем, что партнерша пробьет ваш висок своим каблуком, радостно стирая языком брызнувшую на собственные губы кровь. Потому что давайте на чистоту. Сеньорита Борхес — это квинтэссенция безумия как она есть. С душой, настолько увязшей в грехах, что на совесть уже надежды нет. Наркотики в свое время превратили когда-то угрюмую, но мечтательную девочку в животное, способное ради дозы на все. По сути, даже избавившись от пагубного пристрастия, она все еще осталась дикой и бешеной, способной укусить любого, кроме руки хозяина. И не всегда укусить по приказу. Переполняющая нутро ярость, помноженная на горячую ильданскую кровь для нее уже достаточный повод, чтобы ни с того ни с сего вызвать конфликт и переломать кому-то хребет. Просто потому, что ей нравится видеть страдания, чувствовать, как жертва испускает вопли боли, панически боясь заглядывать ей в глаза.
Однако не все так мерзко. У всех есть своя цель и то, что он защищает. Для Борхес — это бордель. Даже срывая злость на «курочках», как она называет всех работниц без исключения, тем не менее, она готова защищать каждую из них до потери пульса. Потому что для нее они — часть семьи, которой у нее почти не было. И тем паче, что провинившихся и предавших эту семью она наказывает особо жестко, иногда не чураясь дойти до той стадии, когда приходится закапывать их части тела по отдельности.
Из привычек можно выделить особое пристрастие к курению, что свойственно многим бывшим наркоманам. Три пачки в день иногда для Борхес вовсе не предел. Тем не менее, она иногда пытается бороться и с этим, стараясь целые сутки продержаться без единой сигареты (как правило безрезультатно). Так же имеет странную привычку относиться к своему оружию, как к живому существу. Каждое из них имеет имя, и даже, по мнению Магды, свой характер.
Единственный человек, который вызывает ее безграничное доверие — госпожа Азнавур. По совместительству она же единственная, кто знает, что ильданский акцент Борхес всего лишь наигранная «шутка», и администратор вполне сносно и без каких либо запинок разговаривает на чистейшем фагорском.

Борхес из породы тех трущобных детишек эмигрантов, недоуменно глядящих на вас, стоит спросить об отце. Родного ― не знала. Пришлые менялись мамашей-стриптизершей каждые пол года, подобно обуви. Мерзавцы и скоты, алкоголики и тираны, подонки любой масти селились к ним в дом и каждый обманчиво-ласково просил называть себя «папочкой». Были среди них и любители полапать малолеток, один из которых стал первым мужчиной тогда еще девятилетней Магдалены. А были и полные отморозки, например тот блондин, что выбил матери челюсть и переломал ногу так, что старшая сеньорита Борхес больше не могла танцевать.
Магдалена, будучи ребенком, еще умела мечтать. И мечты ее были о сцене. Танец ― вот в чем видела жизнь маленькая Борхес, по ночам закрывая глаза и стараясь не слышать разборки матушки с очередным отчимом. Каждый ее день тратился на достижение цели. Школьный клуб, а затем занятие в полупрофессиональной студии, на которые воровала по-мелочи деньги у очередного нового «папочки», пока тот валялся пьяный в отключке в гостиной. И возможно она бы могла чего-то достигнуть. Ведь были те преподаватели и хореографы, отмечавшие талант и чувственность в движениях, а заодно пророчили пусть и не самое великое будущее, но подогретое место в каком-нибудь профессиональном шоу-балете. Ага, конечно! Как будто мечты маленьких трущобных детишек часто сбываются.
Жизнь ― это как невкусная карамель с заманчивой начинкой в сердцевине. И разгрызть ее может не каждый, к сожалению. Борхес понадобилось сломать себе все зубы, чтобы понять это. Сначала, когда Магдалене было четырнадцать, сбежала мамашка, аккурат через пол года после того, как сняли гипс с ноги. Кажется, сбежала с новым любовником. И естественно, не кому было оплачивать пусть и дешевое жилье. Школу пришлось прогуливать, потому что надо было прокормить себя хоть как-то, иначе можно было попасть в приют. А Борхес не по наслышке знала, что такое местный приют со всеми издевательствами над никому не нужными детьми. Ночевала на заброшенных чердаках по ночам, а днем устраивала танцевальные представления на людных местах, в надежде что в старую летнюю соломенную шляпку подбросят хоть пару-тройку монет.
В пятнадцать казалось, что жизнь повернулась к ней уже не задницей, когда прямо на глазах Борхес в один из вечеров в переулке порезали на смерть какую-то простушку. Естественно, у еще не успевшего остыть трупа тут же отняли все деньги. Но билет в хорошую жизнь так и остался не тронутым, а именно более менее приличное статусу обывателя платье (которое позже целую ночь отстирывала от кровавых пятен Магдалена) и письменные рекомендации на должность горничной. Все шло, как нельзя лучше. Хозяин, некий Гарвель Олдман, человек странный, казалось, даже не заподозрил подмены, предложил достаточно выгодное жалование и в течение последующего года на удивление тепло относился к Борхес, жившей под именем Эммануэль Вильтфорц. Наконец, она могла вновь вернуться к танцам, хотя бы на выходных, и оплачивать их на вполне честно заработанные деньги.
Однако, это не было той самой начинкой. Полному счастью чего-то не хватало, а зубы продолжали ломаться. Магда допустила одну страшнейшую ошибку ― доверилась другу по переписке, что тогда считалось достаточно модным. Ну и конечно же, ее поймал на крючок сородич ― ильданец. На первое в виде алмазных гор и прочей сказочно-слащавой дребедени Борхес вообще не велась. А вот на то, что однажды зимой ей прислали фотокарточку с гулявшей на заднем фоне по площади Таиры мамашу ― пришлось. Борхес сама не могла объяснить, почему вдруг это было так волнительно. В конце концов та женщина предпочла ее бросить. Но... встретиться с ней хотелось до боли в сердце. Оставалось только найти сумму на поездку. И, не найдя способа лучше, она в одну из ночей решила ограбить своего доброго хозяина. По началу все шло гладко: мистер Олдман не планировал ночевать дома, поэтому спальня, в которой он хранил достаточно приличную сумму и целую шкатулку с драгоценностями была свободна. Вот только никто не мог предположить, что в самый важный момент мужчина решится вернуться в дом и застукает слугу рядом с ящиком. Испуганной Магдалене ничего не оставалось, кроме как срочно придумать легенду о своей тайной страстной влюбленности к хозяину и наброситься на ничего не понимающего аристократа с поцелуем. А следом и уложить в постель. На утро же, пока тот спал в счастливом неведении, все же смогла забрать вожделенную пачку банкнот и ровно половину украшений из шкатулки. После чего спокойно вышла, оставив все ненужные вещи в комнате для прислуги и, сев на ближайший поезд до Таиры ― покинула недружелюбную империю Фагор.
Ей казалось, что она едет к счастливой жизни на ни разу не виданную в живую родину. Однако, на деле, Борхес оказалась обычным глупым зверьком, который сам себя ведет в охотничьи силки. Только после приезда, когда на вокзале учтивый мужчина подтолкнул ее в якобы «такси», а затем в салоне ей заткнули рот тряпкой с эфиром, до нее наконец-то начало доходить, что улицы Ильды могут быть куда опаснее трущоб Олегара. Остатки денег и все ценности у нее отняли по пути, пока она спала. А дальше...
Что случается с девочками, обманутыми в письмах? Диего, ее друг по переписке, оказывался вовсе не Диего. А золотые горы, обещанные ей, тупой приманкой, чтобы поймать очередную идиотку в лапы криминала и проституции. И конечно, чтобы тупая дура не рыпалась, проще всего постоянно следить, чтобы ее сознание было затуманено какой-нибудь тяжелой наркотой. Магдалина не помнила первый год в Ильде. Иногда она осознавала, что вокруг нее какие-то люди. Люди иногда лежали на ней, иногда заставляли  ее карабкаться на них, иногда били, а иногда шептали слащавые комплименты на ильданском. Еще иногда она видела решетки на окнах и какого-то амбала, который до пульсирующей боли затягивал жгут на ее руке и доставал шприц. Стоило тонкой игле коснуться кожи, проникнуть в нутро вены, как вновь приходило избавление и беспамятство.
Наступил 2008 год, ознаменовавшийся в истории Таиры, как время кровавой резни между криминальными синдикатами. И когда на смену хозяев Боргес пришли новые, половину дешевых борделей, в том числе и тот, где «работала» Магдалена, переквалифицировалась в ночные клубы. От обдолманных неумех избавлялись, выкидывая на улицу с ломкой и без возможности выжить без дозы. Борхес повезло — сказался ее танцевальный талант. На коленях она умоляла дать ей возможность работать хотя бы ради дозы в день. Новый босс, Альварес, проверив ее в деле у шеста, дал добро. Так начался ее карьерный рост из проститутки в стриптизершу.
В девятнадцать примкнула к синдикату, как полноценный «los bandido». Под кайфом размозжила башку об угол стола вороватому охраннику бара, в котором работала. По нелепости, парень оказался еще и шпионом местной стражи. За преданность и, видя садизм в лице бешеной наркоманки, Альварес посчитал, что девку можно использовать и в более серьезных делах. Начались деньки ее развлечений. Что только не делала Борхес, пока состояла в синдикате. Отрезала головы предателей мачете, избивала жен и детей, чтобы узнать где скрываются враги, показательно расстреливала целые семьи. А в выходные вечера кололась лучшими и чистыми наркотиками, которые могла себе позволить и удовлетворяла босса в лучших традициях его личной игрушки.
Борхес не видела проблем в такой жизни, и не ожидала, что когда-то все кончится, оставив ее с грошами. Их сдали, и сдали свои же. Альварес не доглядел за новой правой рукой, за что поплатился целостностью своей черепушки во время захвата. Магдалина, которой на тот момент было двадцать три, в тот момент лежала под кайфом. Может, поэтому ей повезло не быть застреленной. Более того, после часов допроса никто так и не понял, что наркоманка перед ними не простая наемная проститутка, которая оказалась в фазенде крупного наркобарона не случайно. И вместо того, чтобы провести полноценное расследование о ее участии в делах синдиката, повесили всего лишь нелегальную проституцию, посадив на жалкие два года.
Тюрьма оказалась адом. Больше из-за невозможности достать дозу. Связей у Борхес не осталось, все ее знакомые авторитеты были убиты, либо, как шавки поджав хвост, прятались по углам Ильды. Вынужденно пришлось учиться выживать в бесконечных ломках. А затем она вышла. Вышла абсолютно другим человеком. Исцеленным от тяжкой зависимости, изломанная, без желания возвращаться к прошлой жизни в Ильде. И вовсе не потому, что испытывала угрызения совести. Просто в Таире и не только осталось достаточно мразей, желавших припомнить ей прошлое бандитки. В итоге Магдалена не придумала ничего лучше, чем вновь податься в Фагор. Там, гуляя по улицам и пытаясь осмыслить чем же заниматься дальше, она и нашла бордель госпожи Соланте. Бутылка кальвадоса на последние деньги, откровенный разговор с хозяйкой. И, проснувшаяся, не помнящая как оказалась голой в постели Беллатрикс, Борхес с удивлением услышала, что теперь она — полноправная работница этого местечка.
Доверие хозяйки Магда зарабатывала долго, по крупицам. Давая понять, что она не просто какая-то девка, но умеет гораздо большее, чем раздвигать ноги со сладкой улыбкой. В частности, защищать и мстить. Прошлое танцовщицы позволило ей подняться с обычной девки до хореографа субботних танцевальных представлений девочек. А верность госпоже — до одной из приближенных в тайном бизнесе по продаже информации. И если Локвуд отвечал за шпионаж, Данте — за грубую силу, то Борхес была той самой серединкой на половинку, следящей за самими девочками, собиравшая слухи от их клиентов и следившая за их безопасностью или каравшая за особые провинности. Как любят ее называть, та самая «собака, стерегущая курятник от лисиц».

Отредактировано Magdalena Borges (2020-02-07 00:05:31)